«На постах гибли часто, хоронили бойцов здесь же, отдавая им прощальные залпы. Самое страшное было - это хоронить подруг»

Анна Ивановна Сарычева

«На постах гибли часто, хоронили бойцов здесь же, отдавая им прощальные залпы. Самое страшное было - это хоронить подруг. Во время боёв в Орле, Брянске и других городах посты переносили в подвалы. Летом 1944 года наш батальон вступил на землю Польши в г. Познань. А в 1945 уже воевали на территории Германии. Мирные жители с удивлением смотрели на русских женщин, одетых в солдатские шинели, и приносили  нам продукты»

Анна Ивановна Сарычева служила в 69-м отдельном батальоне воздушного наблюдения и оповещения. За отвагу и доблесть была награждена орденами Отечественной войны I и II степени, медалью Жукова и пятью юбилейными медалями.

Наши земляки о войне и о победе

Андрей Андреевич Попов:
«На поле прибежал отец и, тяжело дыша, сказал: «Собирайтесь, сынки! Война с германцем началась!» В тот же день я был на призывном пункте»
Павел  Ксенофонтович Молчанов:
«На месте моей казармы появилась огромная воронка от бомбы, и как спали ребята, так там и остались. Страшная картина»
Александр Васильевич Пушкарёв:
«И вдруг приезжает маршал Георгий Контстантинович Жуков. Такое вдохновение было! Его приезд вселил веру в победу в каждого из трёхсот тысяч солдат»
Николай Степанович Колмаков:
«Шли танки, на башнях некоторых из них было написано «Тамбовский колхозник». Эти тамбовские танки я видел и при прорыве обороны противника, и при окружении Сталинграда, и при танковом сражении на Курской дуге»
Алексей Иванович Кочелябин:
«Хотелось, чтобы всем нам жилось лучше, счастливее. Чтобы наши внуки и правнуки не испытали того, что испытали мы. Чтобы они так же крепко любили и берегли свою Родину, как их деды и прадеды»
Анна Дмитриевна Анисимова:
«Все тяготы войны мы, тогда молодые девчата, делили наравне с мужчинами»
Владимир Фролович Галактионов:
«Любой просчёт, любая оплошность стоили жизни разведчикам» 
Григорий Фомич Котов:
«Поначалу боялся крови, потом привык. Страху там не было, только понимание того, что если я не убью немца, то он убьёт меня»
Николай Петрович Татаринцев:
«Немного отодвинул двери и ужаснулся: мёртвые, совсем голые тела людей, скорее всего, наших»
Степан Романович Дьяконов:
«Здесь, под Москвой, и была сбита спесь с фашистов. Мы увидели не только их трупы, но и живых, попавших в плен»
Михаил Николаевич Солопов:
«Гибель боевых товарищей выбивала из колеи. Но грустить и плакать было нельзя, на это не оставалось ни сил, ни времени».
Иван Фёдорович Помогов:
«На войне люди тоже жили, пусть и опасной жизнью, но жили»
Иван Иванович Соломенцев:
«Тогда полегло много наших ребят. Был настоящий бой и мы прорвали линию обороны японцев»
Сергей Кириллович Крамарев:
«Сталинград. Мороз 46 градусов. Застывали даже винтовки и невозможно было стрелять»
Николай Иванович Иноземцев:
«Конечно, с заданий всегда хотелось вернуться невредимым. Но это не значит, что я отсиживался в воронках. Где ползком, где перебежками двигался туда, где должна была быть связь, тянул кабель»
Пётр Васильевич Берендяев:
«Наши командиры сразу показали нам, что такое армия и дисциплина» 
Анатолий Сергеевич Гусаров:
«Когда мы шли в бой, то думали только о том, что станет с родным домом, мамой, Родиной, если мы струсим»