«Да, было страшно, но страх уходил. Оставалось только чувство долга и беспощадной ненависти к врагу»

Мария Тарасовна Кокорева

«В одном особо жарком бою в Латвии спасала бойца. Почувствовала, как что-то толкнуло в грудь, и разлилась горячая волна. Донесла раненого до медсанбата. Военврач спрашивает: «Вы ранены, сестра?» «Отвечаю: никак нет, товарищ капитан», - и потеряла сознание. В этом бою погибла почти вся рота – 72 человека. Было ли страшно выносить раненых с поля боя? Да, было страшно, но страх уходил. Оставалось только чувство долга и беспощадной ненависти к врагу».

Газета «Трудовая слава» 6 мая 2005 г.

Мария Тарасовна Кокорева служила санитарной сестрой в составе 208-й передовой стрелковой пехотной дивизии 2-го Прибалтийского фронта. После ранения и выписки из госпиталя служила в отделе военной цензуры штаба дивизии.

Наши земляки о войне и о победе

Холопов Василий Иванович:
«Да порой было действительно страшно»
Мария Григорьевна Рубцова:
«Война не оставила мне права выбора. Равно, как и другим членам заметно поредевшего коллектива. Всё, чем ни приходилось заниматься, всё было наше – и дети, и женщины, и старики. А тут ещё подвозили раненых»
Нина Зотовна Леденёва:
«Мы десантировались на освобождённых территориях, чаще всего слепо выполняя команды сверху и не имея никакого представления, где приземлимся»
Владимир Артёмович Ильин:
«Сильный бой, взрывы, огонь. Немецкие танки едут колонной. Но страшно не было. Мы знали, ради чего сражаемся»
Ирина Дмитриевна Адамова:
«Госпиталь был здесь размещён в бараках бывшего сахарного завода, а личный состав - в разбомбленных сараях. Над нашими головами сверкали звезды, а в дождь невозможно было найти сухое место»
Иван Андреевич Анохин:
«Крестная, не обижайся, что плохо пишу плохим почерком, пишу вечером при малом свете на полевой сумке. Днем бывает некогда - бьем проклятого немца со своей могучей артиллерией»
Александра Васильевна Петрова :
«Под Сталинградом был ад. Несмолкающий вой самолётов, сплошной огонь и дым. Мы обнимались и плакали»
Александр Иванович Бухтияров:
 «На войне как на войне, горевать некогда. Боль от утраты придёт позже. А пока бой продолжился»
Михаил Устинович Чивилёв :
«Как напоминание о войне, о погибших товарищах – осколок в ноге, не имею права о них забыть»
Алексей Васильевич Устинов:
«Еле живого меня бросили в концлагерь за колючую проволоку. На третьи сутки хотели расстрелять за то, что я русский и коммунист. Но здесь нашлись патриоты, которые вынесли меня как умершего от ран»
Владимир Иванович Лощилин:
«Началось наступление, а у наших машин камеры спустили. Решение приняли на месте: набили травой – и продолжали  поддерживать связь»
Анна Яковлевна Молоткова:
«Молилась и ползла на передовую.  Бойца раненого находила – страх за пазуху прятала. Выжил бы только»
Анатолий Андреевич Белов:
«Помню, мать по ночам сгребала нас всех в одну кучу - и под одеяло. И начинала выть»
Николай Сергеевич Маркин:
«Самое страшное воспоминание – сражение под Прохоровкой. Было такое чувство, что настал конец света»
Андрей Степанович Заполин:
«Шли бои в Берлине. Но с подходом к центральной части города сопротивление противника резко усилилось. Ожесточенная борьба нарастала с обеих сторон»
Олег Семёнович Чивилёв:
«Бесшумно сняли часового, ворвались в помещение, и фашистам не оставалось ничего другого, как сдаться»
Анна Ивановна Устратова:
«Война научила нас любить жизнь»
Антонина Васильевна Климова:
«Как нас бомбили! Это был настоящий ад. Немецкие самолёты налетали, словно птичьи стаи. Земля горела и стонала»
Александр Гаврилович Рыбин:
«17 марта в 10 часов утра наша артиллерия и танки открыв сильный огонь по  огневым точкам противника, заставили  замолчать их»
Александр Ефимович Румянцев:
«Мы были молоды, рвались в бой»