«Шли в ополчение и вчерашние школьники, и старики, что ещё в гражданскую воевали. В строй просились даже те, кто по состоянию здоровья к военной службе был непригоден»

Семён Яковлевич Лутовинов

«Месяц пробыл в Москве. Шли в ополчение и вчерашние школьники, и старики, что ещё в гражданскую воевали. В строй просились даже те, кто по состоянию здоровья к военной службе был непригоден. Это и есть, наверное, массовый патриотизм, и не знаю, какому ещё народу, кроме русского, он присущ.»

газета «Уваровская жизнь» 27 ноября 1993 года

 

Семён Яковлевич Лутовинов на фронте с июля 1941 года. Воевал у Ельни, на Северо-западном, 2-м Прибалтийском фронтах. Освобождал подмосковные города, деревни. По ранению был демобилизован в 1944 году. Среди наград – ордена Отечественной войны 1 и 2 степени.

Наши земляки о войне и о победе

Павел  Ксенофонтович Молчанов:
«На месте моей казармы появилась огромная воронка от бомбы, и как спали ребята, так там и остались. Страшная картина»
Аркадий Васильевич Платицин:
«Попав в Берлин в самые последние дни боёв и первые дни мира, мы имели возможность своими глазами видеть логово поверженного врага»
Людмила Андреевна Миронова:
«Может быть, это души наших умерших предков уберегли нас от смерти в авианалётах»
Алексей Иванович Черемухин:
«О войне напоминать не надо: у тех, кто побывал на фронте, события тех лет всегда в сердце»
Лидия Григорьевна Рыжкова:
«Мы сразу узнавали характерный звук немецких бомбардировщиков. От этого жуткого звука душа уходила в пятки»
Анна Степановна Печатнова:
«Говорят, что на войне не страшно. Страшно, да как страшно! Страшно, когда немец летел бомбить наши города и сёла»
Петр Гаврилович Васильев:
«Там люди горели, как дрова в печке, гибли целые дивизии»
Пётр Васильевич Бросалин:
«Казалось, что снаряды не помещаются в воздухе, земля ходила ходуном» 
Филипп Фёдорович Румянцев:
«Поначалу было страшно, но человек так устроен, что привыкает ко всему, в том числе и к смертельной опасности»
Василий Александрович Удалов:
«Я смотрел на танки Т-34, которые возвратились из боя, они были рябые,  как лицо человека, больного оспой»
Михаил Владимирович Коломлин:
«Наш катер подбили, и он начал тонуть. До берега было примерно двести метров, я старался помочь людям доплыть, но вода была настолько холодной, что, как только добрался до суши, тут же потерял сознание»
Семён Лутовинов:
«Победили мы потому, что знали: боремся за правое дело. Воевали-то все: и старики, и подростки»
Василий Петрович Колягин:
«Приходилось мне и в разведку ходить. Это дело, помимо смелости, требовало определённой подготовки и навыков. Но случалось, что и опыт, приобретённый на войне, не мог спасти бойца от вражеской пули»
Павел Васильевич Семенцов:
«Жара доходила до 40 градусов, стояли сплошные облака пыли, поднятые танками, автомашинами, артиллерией, пехотными подразделениями»
Леонид Александрович Петров:
«Жили от атаки до атаки. Выстоять помогала память о семье, доме, родной земле»
Пётр Иванович Алонцев:
«Немцы пошли в контратаку. До нас оставалось метров 100, слышно было, как немцы шумят: «Хайль», «Капут русс»
Валентин Петрович Баранов:
«Сейчас я воин, защищаю свою Родину от нашествия варваров, защищаю под гвардейским знаменем свой народ»
Фёдор Яковлевич Котыхов:
«Мы всегда помнили, что главное в бою - не бросать своих»
Борис Иванович Зайцев:
«Войну встретил в Новоборисове, в Белоруссии. Дрались с немцами и отступали, отступали и наступали»
Анна Ивановна Попова:
«Старалась шутить с ним, смеяться, чтобы он не чувствовал боли, когда меняла бинты на культях, оставшихся от его ног. Бывало, говорю ему: «Обними меня покрепче, Иванько!» Он обхватывал меня за шею сильными руками, а я его приподнимала и делала перевязку»