«Осталось впечатление от винтовки СВТ, ерунда вообще, снежинка попадет в затвор, уж не говоря о песчинке, всё, отстрелялся»

В. Курепин

«Осталось впечатление от винтовки СВТ, ерунда вообще, снежинка попадет в затвор, уж не говоря о песчинке, всё, отстрелялся. Как бы горячо не было – надо перебирать, протирать заново.

В памяти живы картины, когда мы потихоньку наступали, не всегда по хорошим дорогам. И вот завязнешь, никакой мочи нет выдернуть из грязи машину с пушкой, а тут пленных ведут. Просишь конвой, чтобы пленные помогли. И что ж, облепляют они машину, орудие, и так слаженно, под команду на своем языке: «Форвертс, форвертс!» - довольно легко вытягивали наши стволы на проезжую часть.

Но не всё последовательно вспоминаешь, а какими-то отрывками, кусками выплывает из-под занавеса военное лихолетье».

Из публикации «…Зато сам уцелел» в газете «Наш вестник» (Котовск), №37-38 от 8-9 мая 1999 года.

 

 

Наши земляки о войне и о победе

Пётр Андреевич Стеблев:
«Я вернусь. Верьте и ждите. А залогом тому будут эти пули»
Михаил Павлович Крючков :
«Как мы радовались, когда наши аэростаты оснастили специальным оптическим прибором, обучили применять фотоаппарат»
Мария Фёдоровна Липецкая:
«Очень радовались девчонки-радистки, когда в бой вступали орудия нашей полевой реактивной артиллерии, прозванные «катюшами». Они узнавали их по звуку»
Владимир Фролович Галактионов:
«Любой просчёт, любая оплошность стоили жизни разведчикам» 
Антонина Васильевна Климова:
«Как нас бомбили! Это был настоящий ад. Немецкие самолёты налетали, словно птичьи стаи. Земля горела и стонала»
Иван Михайлович Тимакин:
«Стоим бывало, и чуть Богу не молимся: вернитесь, ребята живыми! А уж если удавалось сбить немецкий самолёт, радости не было границ. Конечно, и горя хватало – часто гибли наши лётчики» 
Владимир Лукич Санталов:
«Разрушенные здания, сгоревшая техника были повсюду»
Иван Максимович Лысиков:
«Как хорошо, что я не сдался в плен»
Григорий Егорович Косенков:
«Прозвучала команда «Огонь!». По фашистам ударили наши танковые орудия и пушки батареи. Для врага это было большой неожиданностью»
Владимир Николаевич Белов:
«После освобождения узники кричали на разных языках, но было понятно, что они благодарили нас за спасение»
Сергей Фёдорович Храпов:
«Я иду воевать, как все наши советские люди, со смертельным врагом, кровожадным и вероломным» 
Павел Васильевич Семенцов:
«Жара доходила до 40 градусов, стояли сплошные облака пыли, поднятые танками, автомашинами, артиллерией, пехотными подразделениями»
Валентина Сучкова:
«На глазах люди горят как факел, в воздух летят составы с солдатами, техникой, бензином. Смерть на войне дышала солдатам в лицо»
Василий Никитич Архипенко:
«Мы ненавидели немецких захватчиков, отсюда и вырастали мужество и героизм. Отсюда и выросла великая победа над врагом»
Федор Евдокимович Савин:
«Братва! Дорога каждая минута, артиллерия ждет боеприпасы! Газу - до отказу, и полный вперед!»
Анатолий Кузьмич Васнев:
«Особенно отложился в памяти бой на станции Тацинская. Это было легендарное для нашего корпуса сражение в тылу врага»
Иван Андреевич Анохин:
«Крестная, не обижайся, что плохо пишу плохим почерком, пишу вечером при малом свете на полевой сумке. Днем бывает некогда - бьем проклятого немца со своей могучей артиллерией»
Анна Алексеевна Очнева:
«По трое суток разгружали эшелоны с ранеными. Никогда не забуду глаза совсем ещё молодого солдата, которому предстояла ампутация обеих ног»
Сергей Семёнович Дубовицкий:
«С 22 июня 1941 года у всех началась другая, тревожная и очень трудная, жизнь»