«Взрывы снарядов, гибель боевых товарищей, трескучие зимние морозы 1943-го, когда из верхней одежды на нас была шинель, из обуви – ботинки, надетые поверх портянок – очень страшно всё это пережить»

Николай Сергеевич Нестеров

«Сразу попал на фронт, под Курском охранял мосты, передовые части войск. Вместе с однополчанами прошли Духовщину, Витебск, Таураге, Пилькаллен, Тильзит. Не смолкавшие взрывы снарядов, гибель боевых товарищей, трескучие зимние морозы 1943-го, когда из верхней одежды на нас была шинель, из обуви – ботинки, надетые поверх портянок – очень страшно всё это пережить. Кто говорит обратное, тот, конечно, ничего не знает о войне. Весть о побеге настигла нас в Кёнигсберге. Нашей радости и всеобщему ликованию не было предела: мы обнимались, плакали, стреляли вверх из оружия. Эти счастливые, неповторимые минуты остались в моей памяти на всю жизнь».

Николай Сергеевич Нестеров призвался на фронт в начале января 1943 года. После краткосрочных курсов молодого бойца по распределению попал в 47 артиллерийский полк в составе Украинского фронта. В мае 1945 года война для старшего сержанта Нестерова не закончилась. Дальше ему пришлось сражаться с японцами в составе I Дальневосточного фронта. Домой Н.С. Нестеров вернулся в 1950 году.

Сейчас ветерана уже нет в живых.

Наши земляки о войне и о победе

Василий Дмитриевич Гусев:
«Мина запускается, а мы – в окоп. Если слышим слова «перелёт» или «недолёт», приходится вновь наводить прицел, но куда радостнее, когда снаряд поражает цель»
Анастасия Петровна Масленникова:
«Не успели добраться до середины реки, как над нами повисли осветительные ракеты. Стало светло, как днём. Немцы нас обнаружили и открыли беглый миномётный огонь»
Владимир Иванович Лощилин:
«Началось наступление, а у наших машин камеры спустили. Решение приняли на месте: набили травой – и продолжали  поддерживать связь»
Пётр Васильевич Грачев:
«На наших глазах шли бои, погибали люди, сослуживцы…Страшно смотреть в глаза смерти. А она была в те годы повсюду»
Валентин Григорьевич Полянский:
«Бомбили почти каждый день. Но это не пугало наших мальчишек. Они смело шли в бой, защищая свою землю»
Ирина Фёдоровна Жабина:
«Я подвигов не совершала. Я просто делала свою работу»
Любовь Яковлевна Воробьева :
«- А в победу верили? - Конечно, верили, особенно когда города один за другим начали освобождать…»
Эдуард Дмитриевич Потапов:
«Мы сидим на одной стороне вала, а немцы - на другой. На возвышенность не влезешь - верная смерть»
Василий Никитич Коновалов:
«Я видел сожжённые немцами селения, трупы замученных мирных жителей, детей. В одном из домов все стены были залиты кровью. Всё это вызывает жгучую ненависть к врагу»
Пётр Яковлевич Жуков:
«Терял друзей, рисковал жизнью, но свято верил в победу»
Кузьма Яковлевич Остроухов:
«Только что освободили село. Еще за околицей отстреливались  отступающие немцы, но на этом пятачке русской земли был уже мир. Мир,  омытый  кровью, горем, страданием»
Владимир Николаевич Белов:
«После освобождения узники кричали на разных языках, но было понятно, что они благодарили нас за спасение»
Николай Васильевич Хайлов:
«Я голову поднял, чтоб окрестность осмотреть, а командир мне и говорит: «Не выглядывай, убьёт», и за мной приподнялся. Тут его и сразило насмерть»
Виталий Николаевич Ахмин:
«Акцию смерти своим солдатам, попавшим в окружение, фашистское командование осуществило. Влив в их глотки шнапс, погнало на прорыв»
Михаил Иванович Голдобин:
«Мотался по госпиталям. И везде боль, страдания, столько покалеченных, но везде надежда на победу над ненавистным врагом»
Владимир Романович Баранов:
«Лютая ненависть к фашистам кипела в груди. Опять матерый враг проверял силу и крепость нашего духа»
Георгий Яковлевич Миронов:
«Мне тогда 17 минуло, но страха не было. Вся молодость прошла с автоматом в руках. Я командир расчёта станкового пулемёта»