«Наш самолёт немцы называли «черная смерть», так как его сразу нелегко сбить, тяжелый самолет, он хорошо вооружен»

Владимир Абрамович Пьянов

Свой первый вылет я помню как сейчас. Не буду скрывать – было страшно, но я и мои товарищи «брали себя в руки». Нападений в тот день на нас не было, но если появлялись немецкие самолеты, то сопровождающие нас истребители поднимались ввысь и тем самым давали возможность поработать штурмовику: попадать в назначенную цель.

Помню, как наш самолет-штурмовик ИЛ-2 взлетел на небольшую высоту, и мы бомбили немецкие железнодорожные эшелоны, уничтожали объекты, занятые противником. Наш самолёт немцы называли «черная смерть», так как его сразу нелегко сбить, тяжелый самолет, он хорошо вооружен.

Газета «Сельская новь» (Знаменский район), 7 апреля 2000 года.

Владимир Абрамович Пьянов (1925 -2003 г.г.). В декабре 1942 года добровольцем пошел на фронт, ему тогда было 17 лет. Летом 1943 года после окончания Вольской военной школы авиамехаником попадает в действующую армию – 3-й Украинский фронт, 75-й Гвардейский Сталинградский штурмовой авиаполк.

 

Наши земляки о войне и о победе

Парамзин Иван Фёдорович:
«…били врага за всё: за разгромленные города, за павших в боях товарищей, за слёзы наших матерей»
Василий Иванович Рощупкин :
«Никто не думал, что после такого ранения можно выжить. Но врач-хирург совершил чудо»
Алексей  Степанович Буянов:
«Сказали, что забросят в тыл к немцам в Алушту для ведения подрывной работы. Проинструктировали нас и мы ночью полетели. А что ждало, и предположить было невозможно»
Василий Алексеевич Сапелкин:
«Не известно, много ли ещё наших солдат погибло, но утром 9 мая к нам зашёл командир дивизиона, выстрелил в потолок и сказал, что война закончилась»
Александр Артёмович Горбушин:
«Наш корпус освобождал Польшу, Румынию, Чехословакию. И везде нас встречали радушно, с цветами. Это сейчас искажают историю, объявляют нас захватчиками, но это было совсем не так!»
Владимир  Иванович Ломтёв:
«Сколько огня и металла потратили на нас фашисты, что нам самим было удивительно, как это мы держимся»
Мария Тихоновна Пузикова:
«За освобождение Кёнигсберга меня наградили медалью. В этом городе и встретила победу. Плач, радость, стрельба в воздух – всё это нужно видеть и пережить»
Николай Васильевич Свиридов:
«Не мечом единым сильна русская армия, она крепка людьми»
Василий Петрович Колягин:
«Приходилось мне и в разведку ходить. Это дело, помимо смелости, требовало определённой подготовки и навыков. Но случалось, что и опыт, приобретённый на войне, не мог спасти бойца от вражеской пули»
Иван Алексеевич Мартынов:
«Погибая и сжимая в руках автомат, он крикнул из последних сил: «Бей фашистов!»
Василий Никитич Коновалов :
«Длительное время велись кровопролитные бои с противником подо Ржевом, на Калининском фронте. Без малого полтора года угрожали отсюда фашисты столице нашей Родины - Москве»
Любовь Ефимовна Рудакова:
«Злость в моем сердце! Огромная злость на мышиные шинели, на немецкого солдата, напялившего на себя и платки шерстяные, снятые с наших колхозниц, и наши шапки, сдернутые с голов повешенных подростков и стариков»
Анна Ивановна Устратова:
«Война научила нас любить жизнь»
Александра Ивановна Теплякова:
«Морозы стояли лютые. Переправу разбомбили, а мы, чтобы совсем не пропасть, стали рыть яму, в которой и просидели всю новогоднюю ночь»
Василий Гаврилович Милосердов:
«К вою пикирующих самолётов, свисту бомб, грохоту взрывов невозможно привыкнуть»
Семён Васильевич Мешков:
«Изловчился я и бросил бутылки в «бронированного зверя». Думаю, как бы мне назад вернуться, желательно, целым»
Анна Леонтьевна Головина:
 «Никто не знал тогда, удастся ли остаться живым после бомбёжки. И всё равно мы каждый раз поднимались на крышу тушить фугасы»
Николай Ильич Чиликин:
«Тут-то мой снаряд и настиг фашистов. Танк запылал, как факел. Но это было только начало поединка»