«Три страшных года службы по тяжести равны десятилетиям. Первая кровь. Сотни убитых, стоны раненых, гул бомбежек - это не забыть никогда​»

Александра Васильевна Ветрова

"Три страшных года службы по тяжести равны десятилетиям. Первая кровь. сотни убитых, стоны раненых, гул бомбежек - это не забыть никогда. Оглядываясь сегодня назад, даже не верю, что смогла это пережить и не сойти с ума. По молодости воспринималось все не так, более спокойно что ли"

Газета «Трудовая новь» (Рассказово, Рассказовский район), 20 мая 2009 года.

Фронтовой путь Александры Васильевны Ветровой начался в апреле 1942 года, пролегал через Мичуринск, Елецк в Белоруссию. Здесь она служила в составе 34-го отдельного зенитного батальона дивизии ПВО 1-го Белорусского фронта. Была оператором на станции оружейных наводок. Известие о капитуляции Германии встретили в поезде, увозившем ее на войну с японскими захватчиками.

Наши земляки о войне и о победе

Антонина Евгеньевна Семичёва:
«Перед глазами - экран, на нём вражеский самолет, несущий смерть и разруху, выглядит безобидным двигающимся треугольником»
Алексей Васильевич Трушин:
«На войне либо убьют, либо ранят, третьего не дано. После боя место, где шло сражение, представляло жуткую картину: солдатики убитые, как снопы лежали. Не дай Бог это кому увидеть»
Василий Фёдорович Каравичев :
«Мы поклялись, что советский воин будет всегда нести мир людям. И это слово «Мир» мы потом начертали на стене поверженного рейхстага»
Владимир Сергеевич Чернов:
«В голове одна мысль: как бы бежать, пока не отправили в Германию, силы покидали с каждым днём – кормили плохо»
Степан Дмитриевич Романцов:
«В то время нам нельзя было верить в Бога, только надеяться на себя, но в душе я отчаянно молился, как только умел, чтобы паровоз тронулся» 
Николай Федорович Брюхов:
«Война есть война. Она состоит не только из побед. Были и поражения, и смерть, и окружения».
Михаил Антонович Дубышкин:
«Как-то прикинул: 4 тысячи мин разминировал. Кто-то меня даже упрекнул: «Ты что, их считал?» Да если с каждой нянчишься, как с дитем, как тут ошибиться»
Михаил Антонович Дубышкин:
«На привалах ели кашу из одного котелка, вспоминали родные места, близких и дорогих людей. Мечтали о том счастливом дне, когда окончится война, о встречах в мирное время»
Григорий Фомич Котов:
«Поначалу боялся крови, потом привык. Страху там не было, только понимание того, что если я не убью немца, то он убьёт меня»
Гололобов Николай Иванович:
«Сидели в окопах, холод, голод, но не болели, потому что была сильная вера в победу, и был патриотизм»
Сергей Фёдорович Храпов:
«Я иду воевать, как все наши советские люди, со смертельным врагом, кровожадным и вероломным» 
Борис Алексеевич Струков:
«Сослуживца убило на месте, меня ранило. Привезли в Караганду, где я полгода лечился, но всё это время хотелось вырваться, чтобы уйти воевать за Родину, за мир!»
Иван  Петрович Пракин:
«В этой страшной войне слова «смерть» и «плен» были  синонимами»
Нина Ивановна Бочарова:
«Признаюсь, боялись сильно. Ночью стоишь на посту, темно, вокруг никого, вздрагиваешь на каждый шорох»
Григорий Егорович Косенков:
«Прозвучала команда «Огонь!». По фашистам ударили наши танковые орудия и пушки батареи. Для врага это было большой неожиданностью»
Алексей Васильевич Милосердов:
«Под непрекращающимся немецким огнём, старшина переплыл в ледяной воде на противоположную сторону реки, и протянул за собой трос из скрученных телефонных проводов»
Виктор Иванович Дудкин:
«Боли не почувствовал, а лишь увидел – разрывная пуля раздробила кость»
Парамзин Иван Фёдорович:
«…били врага за всё: за разгромленные города, за павших в боях товарищей, за слёзы наших матерей»