«Танцевали! Было 9-го мая лучше, чем на свадьбе в сто раз. И слёзы, и горе одновременно»

Мария Михайловна Крутских

«Это было незабываемо. Пришла с дежурства в часть. Поднялась стрельба, все кричали "ура". Был праздничный обед - похожий на фуршет - выдали по 100 грамм спирта. Выпили все, и рядовой, и командир. За Победу, до конца! Танцевали! Было 9-го мая лучше, чем на свадьбе в сто раз. И слёзы, и горе одновременно. Все обнимались, целовались. Я первый раз тогда поцеловалась с мужчинами - по-дружески, по-братски. Тогда были все свои, как родные братья и сёстры». 

Газета «Знамя Труда» (Ржаксинский район)  № 15, 14.04. 2010 года.

 

В 1942 году взяли в Армию. Учили в Тамбове на воздушного разведчика. Воевала  на 3-ем Украинском фронте. Прошла Симферополь, Феодосию, Молдавию, Румынию.

Войну закончила 9 мая в г. Галюцин, в Румынии. 

Наши земляки о войне и о победе

Владимир Иванович Таршинов:
«Думал, что без меня война не кончится. И, надев шинель, снял ее в конце 1945 года»
Семён Яковлевич Лутовинов:
«Шли в ополчение и вчерашние школьники, и старики, что ещё в гражданскую воевали. В строй просились даже те, кто по состоянию здоровья к военной службе был непригоден»
Пётр Маркович Терещенко:
«Самое суровое напоминание о войне – моя собственная похоронка. Из мёртвых воскреснуть – много ли подобных мне оказалось по нашей многострадальной России
Виктор Иванович Дудкин:
«Боли не почувствовал, а лишь увидел – разрывная пуля раздробила кость»
Алексей Иванович Елагин:
«Фашисты не разбирали, где солдаты, где женщины, где дети»
Анатолий Александрович Саюшев:
«Каждый день фашистские снайперы убивали кого-нибудь из товарищей. Сели солдаты отдохнуть, и никто не знает, встанет ли он живым»
Владимир Романович Баранов:
«Лютая ненависть к фашистам кипела в груди. Опять матерый враг проверял силу и крепость нашего духа»
Иван Тихонович Ильин:
«Выстроили нас, объявили, что войне конец. Ох, сколько радости было! В воздух стреляем, смеемся, плачем…»
Иван Андреевич Анохин:
«Крестная, не обижайся, что плохо пишу плохим почерком, пишу вечером при малом свете на полевой сумке. Днем бывает некогда - бьем проклятого немца со своей могучей артиллерией»
Анатолий Иванович Чижов:
«Помню, как военные врачи между собою говорили, что этот солдат не жилец, думали, я не слышу»
Сергей Фёдорович Храпов:
«Я иду воевать, как все наши советские люди, со смертельным врагом, кровожадным и вероломным» 
Раиса Григорьевна Сережкина:
«В каких переплетах я только ни была. Вылезешь из-под земли, отряхнешься - и опять вперед смотришь и спасаешь бойцов»
Пётр Васильевич Грачев:
«На наших глазах шли бои, погибали люди, сослуживцы…Страшно смотреть в глаза смерти. А она была в те годы повсюду»
Василий Сергеевич Куликов:
«В городе каждый дом, каждая улица становились сложными укрепленными точками, а Сталинградский тракторный стал настоящей крепостью»
Михаил Иванович Голдобин:
«Офицеры, подняв солдат в атаку, сами шли впереди, не прячась за спины бойцов и были сражены пулемётной очередью»
Анатолий Андреевич Гуров:
«Под Сталинградом был настоящий ад: всё горело, рушилось, слепли глаза от дыма, копоть забивала дыхание, но мы думали лишь о том, чтобы выстоять, выстоять любой ценой»
Владимир Иванович Лощилин:
«Началось наступление, а у наших машин камеры спустили. Решение приняли на месте: набили травой – и продолжали  поддерживать связь»
Михаил Антонович Дубышкин:
«Как-то прикинул: 4 тысячи мин разминировал. Кто-то меня даже упрекнул: «Ты что, их считал?» Да если с каждой нянчишься, как с дитем, как тут ошибиться»