«Помню, как военные врачи между собою говорили, что этот солдат не жилец, думали, я не слышу»

Анатолий Иванович Чижов

«В январе 1945 года я был ранен. Помню, как военные врачи между собою говорили, что этот солдат не жилец, думали, я не слышу. Но молодой организм справился с болезнью, и я остался жив. Окончание войны встретил в госпитале».

Газета «Знамя труда» (Ржаксинский район), 11 мая 2016 года.

Анатолий Иванович Чижов призван в армию в ноябре 1943 года в возрасте 17 лет. Направлен в город Саратов в 31-й танковый учебный полк, а в конце октября 44-го  попал на 2-й Белорусский фронт в Польше. В январе 1945 получил ранение. После выздоровления служил в конвойных войсках НКВД. Демобилизован в сентябре 1950 года. Награждён орденом Отечественной войны.

Наши земляки о войне и о победе

Мария Степановна Стрельникова:
«Когда наступало затишье на поле боя, нас посылали выносить раненых солдат. Ползали по-пластунски, с сумками наперевес, вытаскивали людей - и всё это под свистящими пулями»
Степан Николаевич Третьяков:
«Командование нам приказало не пропустить немецкие «Тигры». У нас к тому времени уже кончились боеприпасы. И мне, как водителю-механику танка, пришлось идти в лобовую»
Алексей Борисович Сироткин:
«Это было похоже на ад. Земля содрогалась от разрывов снарядов. Огонь, дым, кровь, стоны раненых и умирающих… Эти незабываемые картины до сих пор стоят перед моими глазами»
Мария Филипповна Виданова:
«Снаряды взрывались в метре от нас, страшно было сделать вдох, казалось, что он будет последним»
Николай Сергеевич Нестеров:
«Взрывы снарядов, гибель боевых товарищей, трескучие зимние морозы 1943-го, когда из верхней одежды на нас была шинель, из обуви – ботинки, надетые поверх портянок – очень страшно всё это пережить»
Михаил Иванович Голдобин:
«Офицеры, подняв солдат в атаку, сами шли впереди, не прячась за спины бойцов и были сражены пулемётной очередью»
Василий Иванович Бухаров:
«Но мы не боялись уже ни буранов, ни летящих от грохота орудий камней, потому что эти горы помогали громить врага
Сергей Илларионович Рогожкин:
«Я спрыгнул в окоп, лёг на дно, на меня ещё кто-то упал и тут – взрыв»
Василий Родионович Юшин:
«Наши солдаты и офицеры защищали свою землю, и нам смерть была не страшна»
Александр Николаевич Боднар:
«Вечером отправлялись с аэродрома Никифоровка, летели около 600 километров, а после полуночи достигали целей на Волге, где шла Сталинградская битва»
Борис Петрович Бабанин:
«Смерть поджидала нас на каждом шагу, но мы об этом не думали. В сильные морозы тело пристывало к земле, а пятки к подошвам обуви, теряли боевых товарищей, которых хоронили в наспех вырытых могилах»
Любовь Ефимовна Рудакова:
«Злость в моем сердце! Огромная злость на мышиные шинели, на немецкого солдата, напялившего на себя и платки шерстяные, снятые с наших колхозниц, и наши шапки, сдернутые с голов повешенных подростков и стариков»
Воропаев Александр Фёдорович:
«Выдали шинели, сапоги, шапки – правда, всё было грязное, в крови»
Олег Семёнович Чивилёв :
«За всё время службы не было случая, чтобы группа, которой я командовал, вернулась ни с чем, справлялись всегда»
Любовь Ивановна Саблина:
«Наша бригада работала под девизом «Больше торфа для фронта»
Серафима Ильинична Михалёва:
«Не бойся, сестричка, первый, что ли я у тебя раненый?»
Пётр Маркович Терещенко:
«Самое суровое напоминание о войне – моя собственная похоронка. Из мёртвых воскреснуть – много ли подобных мне оказалось по нашей многострадальной России
Евдокия Лукьяновна Доровских:
«Прибегает запыхавшаяся мама: «Собирайся, повестка тебе». На другой же день мама провожала меня на фронт»
Владимир Васильевич Макеев:
«В том бою полегло много наших. Я тогда впервые столкнулся лицом к лицу со смертью. Было очень страшно»