Бореев Николай Ильич:
«Страх не может превратить труса в героя!»
Стручков Алексей Григорьевич:
«Мы могли бы просто подавить их танками, но было непреодолимое желание лично, руками, ножом, штыком, лопатой смести с лица земли эту нечисть»
Воропаев Александр Фёдорович:
«Выдали шинели, сапоги, шапки – правда, всё было грязное, в крови»
Гололобов Николай Иванович:
«Было очень страшно и голодно»
Гололобов Николай Иванович:
«Сидели в окопах, холод, голод, но не болели, потому что была сильная вера в победу, и был патриотизм»
Кожевников Александр Герасимович:
«Сначала в оборонительных боях, а потом в контрнаступлении, наши войска измотали вражеские силы, сломали хребет хищнику»
Патрашков Владимир Иванович:
Задрожала сталинградская земля! Густо ложившиеся снаряды, мины, авиабомбы без огрехов «пахали» её поверхность».
Виталий Николаевич Ахмин:
«Акцию смерти своим солдатам, попавшим в окружение, фашистское командование осуществило. Влив в их глотки шнапс, погнало на прорыв»
Виктор Сергеевич Стрельцов:
«Последние четыре атаки мы провели ложные, без боеприпасов!»
Серафима Ильинична Михалёва:
«Не бойся, сестричка, первый, что ли я у тебя раненый?»
Василий Григорьевич Герасин:
«Наш солдат не выдерживал голодного детского взгляда, торопливо развязывал вещмешок, доставал оттуда сухарь или кусочек сахару и протягивал ребёнку: «На, бери, малец». А мать и другие женщины повторяли своё: «данке»
Эдуард Иванович Адам:
«В минуты короткого затишья брал скрипку, и мелодии инструмента уносили мысли фронтовых друзей в родные края»
Валентина Сучкова:
«На глазах люди горят как факел, в воздух летят составы с солдатами, техникой, бензином. Смерть на войне дышала солдатам в лицо»
Николай Федорович Брюхов:
«Война есть война. Она состоит не только из побед. Были и поражения, и смерть, и окружения».
Фаина Михайловна Добрынина:
«Порой казалось, что горит земля и небо, всё вокруг было красным»
Алексей Васильевич Милосердов:
«Под непрекращающимся немецким огнём, старшина переплыл в ледяной воде на противоположную сторону реки, и протянул за собой трос из скрученных телефонных проводов»
Александр Степанович Смаль:
«Главный врач госпиталя предлагал за лишнюю хлебную пайку больным «покрепче» грузить на машину замёрзшие тела ленинградцев»
Александр Андреевич Варчев:
«И наш командир принял решение вызвать огонь на себя»
Василий Фёдорович Каравичев :
«Мы поклялись, что советский воин будет всегда нести мир людям. И это слово «Мир» мы потом начертали на стене поверженного рейхстага»
Василий Фёдорович Каравичев:
«Порой казалось, что человек не может выжить, выстоять в этом море огня»
Михаил Иванович Голдобин:
«Мотался по госпиталям. И везде боль, страдания, столько покалеченных, но везде надежда на победу над ненавистным врагом»
Михаил Иванович Голдобин:
«Офицеры, подняв солдат в атаку, сами шли впереди, не прячась за спины бойцов и были сражены пулемётной очередью»
Иван Николаевич Верещагин:
«Удалили осколки из ног, только один из головы так и не стали – слишком опасно. Так до сих пор и сидит кусочек железа у меня во лбу, да глаз с войны не видит»
Нина Семёновна Уминская:
«Чего сидите, не слышите что ли?! Война началась!». Судьба, значит: за пять дней до войны выпорхнуть из тёплого родительского гнезда»
Николай Васильевич Бабкин:
«Без чувства юмора, доброй шутки на фронте сложно выжить. Они выручали в самых скверных ситуациях, возвращали вкус к жизни»
Николай Васильевич Бабкин:
«Война, она на любом этапе война, но никак не прогулка»
Николай Васильевич Бабкин:
«Действовал как заведённый механизм. В голове только одно: цель, угломер, прицел, точка отсчёта»
Нина Петровна Дёмина:
«Голод, холод, ни света, ни воды — ничего не было. Ночью на улицах непроглядный мрак. Бомбили постоянно, и земля, и небо — всё было в огне»
Татьяна Константиновна Штычкова:
«Стали поступать первые раненые, среди них было много обожженных. Поступали эшелонами. Было страшно»
Татьяна Константиновна Штычкова:
«Путь к Победе был трудным. Много наших офицеров и солдат отдали свои жизни, чтобы завоевать мир»
Алексей Андреевич Бондаров:
«В ночь на девятое мая стрельба на улицах Будапешта не прекращалась. И вдруг минутной тишины по телефону ребята передают: «Лёшка, победа!»
Алексей Андреевич Бондаров:
«Потери были огромными, враг не сдавался. Немцы-кукушки попрятались на чердаках и стреляли, стреляли, стреляли»
Тимофей Сергеевич Попов:
«Там было самое настоящее пекло. Много раненых. У скорострельных орудий стволы накалялись докрасна»
Владимир Лукич Санталов:
«Разрушенные здания, сгоревшая техника были повсюду»
Пётр Яковлевич Жуков:
«На кой вам эта война? Мы вернулись и ладно. Не дай Бог вам это пережить»
Василий Фомич Мякинин:
«Пули ворвались в мою кабину, и острая боль пронзила левую руку. Одной рукой я повёл машину к своей территории и посадил её на пашню»
Владимир Николаевич Иванов:
«Если я погибну, то помните, что я выполнил свой долг»
Мария Алексеевна Беленикина:
«5 мая 1946 года мне было суждено расписаться на стене поверженного Рейхстага»
Иван Алексеевич Мартынов:
«Погибая и сжимая в руках автомат, он крикнул из последних сил: «Бей фашистов!»
Зинаида Ивановна Рязанцева:
«Ни один день войны не обходился без воспоминаний о доме, о маме, братишках и сестрёнке. Хотелось петь и танцевать после каждого сбитого немецкого самолёта»